Последняя театральная премьера ушедшего года (не сезона, конечно) состоялась в «Театре на Чайной». ТАЙМЕР приобщился к прекрасному, предвкушая походы в одесские театры в только что наступившем 2012 году.
Напомним, это благословенное местечко на Карантинной, 21/1, где в творческом поиске находят друг друга артисты, волею судьбы разведенные по разным театрам, и результаты этого поиска очень даже впечатляют. На сей раз актриса русской драмы Ольга Кондратьева представила свою дебютную режиссерскую работу – спектакль по Брехту, получивший название «Если бы акулы стали людьми».
Начинается спектакль несколько буднично: элегантная блондинка-горничная, подпевая песням Шуберта по радио (лебедь скользит по глади вод, и розовым блеском окутан челнок, что-то там такое), выполняет свою работу, слегка отвлекаясь на чтение газет (вырезки из которых тут же делает маникюрными ножницами), разглядывание фотографии Марлен Дитрих, этакое почти гламурное дитя Третьего рейха, не ведающее, где живет и что творит… В отточенном эстетизме гитлеровской Германии не откажешь, а в скромном студийном театре, конечно, все выглядит условно – и супница керамическая, а не фарфоровая, и чемоданы вот-вот развалятся, и наряды подобраны из бабушкиного сундука, только это не главное. Небрежность, которую не может себе позволить официальный театр, тут легко сходит с рук, искупается точным режиссерским и актерским посылом, попадающим прямо в сердце зрителя, сидящего в двух шагах от исполнителя.
«Неожиданно, согласен, но, по большому счету, все наши спектакли нетипичные, разноплановые, — говорит директор «Театра на Чайной» и исполнитель одной из главных ролей Александр Онищенко. – Таков принцип нашей работы. Нет определенного четкого стиля, который можно было бы приписать всем нашим постановкам. Мы не последователи классического стиля и не бунтари, ищем свой почерк. Участие в Олином спектакле стало для меня лично классной актерской школой. Уже раз пять мы отыграли «Акул», и все время они видоизменяются, уходит какой-то первоначальный пафос, прибавляются притчи, которые органично входят в материал постановки, более плавно соединяются две разные истории. Теперь сделаем перерыв на новогодние каникулы, следующий спектакль покажем где-то в конце января… Тогда же можно будет увидеть и работу наших студийцев, с которыми мы работали больше года (набирать новых уже не станем, слишком хлопотно), это постановка в жанре фэнтези по Роджеру Желязны «Девять принцев Амбера…»
Но вернемся к «Акулам». Хотя они поставлены по двум пьесы Бертольда Брехта («Жена-еврейка» и «Шпион») из цикла «Страх и отчаяние в Третьей империи», название родилось из брехтовских «Историй господина Койнера»: «Если бы акулы были людьми, они понастроили бы в море для мелких рыбок огромные садки, где хватало бы всякой пищи, как растительной, так и животной. Они бы заботились, чтобы в этих садках всегда была свежая вода, и вообще принимали бы всевозможные санитарные меры. Например, если б какая-нибудь рыбка повредила себе плавник, ей сейчас же сделали бы перевязку, чтобы она не померла прежде времени. Чтобы рыбки не впадали в тоску, время от времени устраивались бы большие водные праздники, так как веселые рыбки вкуснее грустных. В больших садках, разумеется, были бы и школы. В этих школах рыбки учились бы, как надо приплыть в пасть акуле… Но главное, разумеется, это моральное воспитание рыбок. Их учат тому, что величайшая и прекраснейшая участь для мелкой рыбки – радостно пожертвовать собой. И что они должны верить акулам – прежде всего, когда те говорят, что позаботятся о светлом будущем. Рыбкам внушают, что такое будущее им обеспечено, только если они научатся послушанию. Рыбки должны остерегаться низменных, материалистических, эгоистических и марксистских склонностей и немедленно докладывать акулам, если одна из рыбок таковые обнаружит».
Такими рыбками в садках выглядят на маленькой сцене «Театра на Чайной» герои постановки: жена-еврейка и жена-арийка (Елена Юзвак), расторопная и смазливая, но несколько зловещая горничная (Татьяна Параскева), член «гитлерюгенда» (Влад Костыка). Мужские роли, как уже было сказано, исполняет Александр Онищенко, это два мужа, два отца семейства, один из которых с видимым облегчением отпускает неугодную гитлеровским властям жену-еврейку, второй с ужасом, принимающим гротескные формы, опасается доноса сыночка, ведь тот «такой истинный немец», а папаша болтает дома почем зря… Дело доходит до поедания портрета Гитлера, который ненароком вывалился из рамки и разорвался, жеваное фото в защечных мешках – смешно, грустно, узнаваемо…
А что самое печальное, винить в своем поведении происки режима – недостойное дело. Исторические факты гласят: немцы-мужья отпускали своих евреек-жен в неизвестность, но в первые дни марта 1943 года несколько сотен немок, чьими мужьями были евреи, вышли на демонстрацию, скандируя «Верните нам наших мужей!», и добились того, что уже готовые к отправке в лагеря берлинцы неарийского происхождения были отпущены с соответствующими справками (пресловутая немецкая аккуратность!). Правда и то, что на тот момент война шла не по нацистскому сценарию и вызывать лишние волнения власти не рисковали. Но ведь до всего этого обществу еще нужно было дойти, и вот такие мягкие, милые мужья, со словами «Это всего на две-три недели» протягивающие уезжающей жене шубу, сделали возможными злодеяния – напоминают нам авторы спектакля…
А официальным театрам нашим, к слову, Брехт не особо дается. Варианты «Мамаши Кураж» и «Трехгрошовой оперы», которые довелось видеть в Одессе, очень приблизительны, но уж совсем удручающей была «Карьера Артуро Уи», несколько лет назад поставленная на сцене украинского театра итальянским режиссером Алессио Бергамо (все-таки ученики Анатолия Васильева – это диагноз). Чего только не было в спектакле: и куклы в человеческий рост с балконов падали, и белые лошадки на палочках прыгали за ширмой, и девушку-актрису в мужчину наряжали (пикантная подробность: грудь приходилось под костюмом заклеивать широким пластырем), а все что-то не срасталось. Будем надеяться, новая работа «Театра на Чайной» найдет своего зрителя, продолжит приближаться к совершенству. А там, глядишь, появится возможность обновить костюмы и реквизит, не помешает, право слово, коль есть в спектакле главное, душа, смысл, накал и художественное воздействие. Простыми средствами порой легче всего воплотить сложное содержание!
