Одессе очень повезло, что здесь живет и работает актер Юрий Невгамонный. Насколько в этом повезло Невгамонному, трудно сказать, но жизнь и судьба любого актера — тема для романа, спектакля, столько в них всяческих перипетий, видимых и невидимых глазу обывателя.
Каждый раз стараюсь не пропустить премьер, в которых бывает занят этот удивительный актер: в ТЮЗе, в Русском, в Музкомедии, теперь — в в кукольном театре. Каждый раз каждая роль — открытие, новое прочтение привычного образа.
Юрий Михайлович — гениален, не побоюсь этого слова. На сцене он органичен до полного, казалось бы, слияния с персонажем, но всегда и во всех ролях я вижу именно его личность. Именно этим и интересны его роли — полное прочувствование роли плюс характерность и органичность.
Поэтому, если я увижу на афише «Юрий Невгамонный», я найду время и обязательно пойду. Поэтому, что бы я ни увидела в его исполнении, мне всегда интересно то, что я увижу.
Иногда мне кажется, что в Одессе не находится режиссера, сумевшего бы раскрыть потенциал Невгамонного. Может быть, поэтому он занят в театре не настолько много, как хотелось бы зрителям. Может быть, поэтому Невгамонный иногда сам берется быть режиссером своих постановок. Это не самый лучший выход, но это возможность сыграть что-то новое и интересное актеру.
Последняя премьера с участием Невгамонного — моноспектакль по пьесе «Разговор в семействе фон Штейн об отсутствующем господине фон Гёте» по одноименной пьесе немецкого драматурга Петера Хакса. Режиссером спектакля выступил сам Юрий Невгамонный.
Пьеса о истории взаимоотношений Иоганна Вольфганга Гёте и Шарлотты фон Штейн, оказавшей огромное влияние на его творчество, — это монологи страдающей женщины. Приглашение на спектакль в кукольный театр меня удивило и обрадовало одновременно: раскроется новая грань актерского таланта заслуженного артиста Украины Невгамонного.
Куклы на сцене театра были. Правда, роли они исполняли скромно: на кресле сидела кукла в человеческий рост, изображающая господина Штейна, на деревянной ширме висела гораздо меньшего размера кукла, изображающая молодого Гёте. Кроме этого, на сцене стояла вешалка, на которой висело дамское платье с фижмами. Именно это платье должно было помочь зрителям сориентироваться в происходящем на сцене, ведь единственное и главное действующее лицо Шарлотта фон Штейн — женщина, а единственный исполнитель — мужчина. Под завораживающую музыку Мирко Гоццоли на сцену вышел Юрий Невгамонный, осмотрел зал, подошел к вешалке с платьем, «примерился» к нему, дав понять что теперь он как бы в этом платье, вышел из-за платья и обратился к кукле-Штейну с первым монологом.
Очень трудный спектакль. Очень сложно смотреть первое действие. Но театр — не всегда развлечение, иногда — это работа для мозга, для чувств, для души (слава б-гу). И пьеса Хакса как раз их таких.
Может быть, это было премьерное волнение, поэтому не всё получилось так, как задумывалось. Но ближе к концу действия зрители стали немного уставать. Второе действие, в котором Невгамонный стал работать с куклами, выглядело динамичнее, смотрелось легче. Танго с «господином Штейном» стало ярким впечатлением второго действия. Подумалось о том, почему в первом действии не было никаких активных действий с куклами, жаль, потому что у Невгамонного это получается органично и изящно, ведь не все обычные актеры умеют работать с куклами.
Иногда музыка мешала восприятию происходящего на сцене: она подходила по характеру, но было ощущение, что подобрана случайно, так как подошла по настроению сцены, но общая эклектичность музыки выбивала, хотелось стилевой законченности. Но танго смотрелось очень в стиле, хотя о танго во времена Гёте даже и слышали. Поэтому речь идет только об общей тщательности подбора звукоряда, а не о конкретном выборе режиссера и актера-исполнителя.
Но все равно смотреть было интересно. Монологи «госпожи Штейн» звучали со сцены, заставляя нас вникать, думать, сопереживать. Юрий Невгамонный умело использовал свой талант одним взглядом, одним движением руки подчеркнуть ту или иную фразу, слово. Он умеет вот так раскрывать смысл предложения, так было и в других спектаклях с его участием. Изящное движение «дамских ручек», меленькие шажки по световому кругу на сцене — настоящая дама, покорительница сердец — зажатая в тисках условностей и условий живая душа — трагедия жизни… Наверное, это великое счастье — быть любимой гением, отвечать ему взаимностью, понимать его (если получится), чувствовать величайшую ответственность за каждый шаг, за каждое письмо. Не всякий может выдержать такую ответственность, да и гении — обычные люди, которые не обещают вечной любви. Они не виноваты. Поэтому «всё так трудно…», перефразируя госпожу Штейн.
Трудно быть самому себе режиссером, ведь не увидишь себя со стороны, не почувствуешь тех мелочей, которые делают спектакль законченным. НО! «Безумству храбрых поем мы славу!» Мне кажется, Юрий Михайлович, как опытный актер, нашел очень правильный путь: он руководствовался своими ощущениями, выстраивая каждый миг пребывания на сцене как микро-пространство. И очень многое получилось хорошо. Получилось сыграть музу Гёте того периода его жизни — госпожу Штейн — и отношение к ней, и отношение к этой истории любви (ведь была же любовь…), и отношение к природе гениальности.
Попытка Невгамонного сыграть женскую роль удалась. Спектакль стал театральным событием. Его нужно обязательно посмотреть всем поклонникам психологического театра. Вы увидите, как можно просто посмотреть на зал (это про Юрия Михайловича!), и зал затихает, затаив дыхание (это про нас, сидевших в зале). А в репертуаре Одесского кукольного театра появится новый «взрослый» спектакль, в котором куклы работают мало, но не это главное. Главное — что можно увидеть новую интересную работу, живую, нервную, заставляющую душу проснуться. И за это — огромное спасибо.
