Одесский кинофестиваль 2013 заканчивается картиной Валерии Бруни-Тедески «Замок в Италии» — картина символически отвечает всему фестивалю в целом.
Одесский кинофестиваль подходит к концу, а особых впечатлений так и не осталось. Не было в этом году такого фильма, который оставил бы после себя мощный след. Как это, например, было в прошлом году с «Любовью» Михаэля Ханеке. Было несколько интересных фильмов, как «Жиротряс» и «Небесные жены луговых мари»; были разочарования, как «Долгая счастливая жизнь», «Парадиз: Надежда» и «Вечное возвращение». В остальном, выходя из зала после просмотра, можно было с легкостью позабыть даже название картины, которую смотрела. Ровно таким же невпечатляющим фильмом и заканчивается фестиваль.
«Замок в Италии» — третья режиссерская работа Валерии Бруни-Тедески. История про бывшую актрису Луизу (которую исполнила сама Валерия), бальзаковского возраста, и ее семью — некогда богачей, а сейчас пытающихся свести концы с концами. У Луизы нет ни мужа, ни детей; ее брат Людовик болен СПИДом; а мать все еще с трудом верит, что империя покойного мужа рассыпается. Все, что у них осталось – замок в Италии да картины Брейгеля. Однажды, впопыхах проходя по лесной тропке, Луиза встречает молодого актера Натана. Где ж еще, как не в лесу, встретиться двум заблудшим людям – Луизе, не могущей разобраться в себе и в своей вере, и Натану, не получающему удовольствия от актерства, но ничего другого делать не умеющего. И, по большому счету, дальше к гадалке ходить не надо, чтоб предугадать последующую суть картины: критика (я б сказала, банальная) общества потребления, в котором один слышит другого, только если в этом есть какая-то выгода, и назидание, мол, все мы заблудились в лесу капитализма и неверия, но настанет тот день… Ну и так далее.
Я бы не сказала, что фильм ввергает в сон – Бруни-Тедески удается удержать внимание на экране. Где-то за счет неоправданных провокаций: к примеру, показать на весь экран кадры из порно-фильма, который смотрит Натан в больнице, чтоб сдать сперму на искусственное оплодотворение Луизы; или, так же крупным планом, показать «нижний отсек» (как выразилась Литвинова в «Вечном возвращении») самой Луизы… Нет, здесь дело, конечно, вовсе не в ханжестве. Тут ситуация ровно такая же, как и вопрос об использовании в картине мата: если он необходим для художественной выразительности, то окей, но если его использование ничем не оправдано, то тогда, значит, режиссер больше ничем не может подкупить внимание зрителя, кроме как нарочитым просторечием. В «Замке в Италии» откровенные кадры были явными «крючками», которые, в случае чего, закрепили бы внимание зрителя на экране – они не оправданы фабулой, в них нет коннотативной функции, и художественной выразительностью они не обладают. Тут Бруни-Тедески просто схитрила.
В целом, за грудой сюжетных поворотов и диалогов, в итоге, кроется «моралитэ» — не становитесь, дети, потребителями, любите, дети, ближнего своего. Весьма нелепо выглядит речь о любви к ближнему своему Сержа (бывшего друга семьи, которому все трое (Людовик, Луиза и их мать) отказали в финансовой помощи) на похоронах самого Людовика. Не менее смешным в своей нелепой очевидности кажется и священнослужитель на похоронах Людовика: как и полагается любому священнику-капиталисту в любом фильме с претензией на критику консюмеризма, он обязательно прибегает в церковь с чемоданом и весь головой «в мирских суетах». Сцена, когда Луиза пыталась посидеть на «целебном» кресле, эпизод, когда мать, рассказывая про «Фламандские пословицы» Брейгеля, упоминает лишь «забавных двух людей, какающих из окна», финальная сцена, когда срубают дерево в саду замка… Все это кажется очень поверхностным. Равно, как и завершающие кадры: вопреки ссорам, Натан все же возвращается к Луизе – гордыня повержена, консюмеризм преодолен, и жить они будут долго и счастливо, внемля друг другу. По моему убеждению, фильм доложен быть режиссерским высказыванием – в нем все должно служить выражению некой мысли. В «Замке в Италии» высказывания нет – есть пересказывание, в лучшем случае.
Кстати сказать, Луи Гаррель здесь сыграл не самую свою лучшую роль. К примеру, во «Сне предыдущей ночи», предыдущей работе Бруни-Тедески, персонаж Гарреля был более «объемным». Даже отсылка к действительности (во-первых, Луи Гаррель, как и его герой Натан, сын известного французского режиссера Филиппа Гарреля – он снялся во многих фильмах отца; во-вторых Гаррель-младший, как и Натан, состоит в романтический отношениях с Валерией Бруни-Тедески; в-третьих, сама Валерия действительно из преуспевающей семьи – ее младшая сестра, Карла Бурни, супруга Николя Саркози) вовсе не спасает ситуацию. В целом, почти все герои «Замка в Италии» схематичны.
В третий раз Бруни-Тедески обращается к около-актерской теме, но, в отличие, скажем, от предыдущего «Сна…», это мало себя оправдывает. Режиссерское высказывание не складывается. И, возникает ощущение, будто это Бурни-Тедески пытается скрыть под насыщенными сюжетными линиями и диалогами. У семи нянек – дитя без глазу: идея картины теряется, а герои остаются недоработанными. Кстати сказать, это, в некоторой мере, отвечает тому, каким был в целом одесский кинофестиваль в этом году.
Валерия Бурни-Тедески, Замок в Италии, Луи Гаррель, омкф
